СНИЗУ ВВЕРХ И ДОБРОВОЛЬНО

Вообще-то и правда: там вам не тут! Литовское законодательство о СМИ демократично до изумления. Казалось бы, как это можно? Ты начинаешь издавать газету и только потом, на всякий случай, приходишь в Национальную библиотеку, где на одном из этажей в небольшой комнатке сидит милая девушка. Берешь у нее анкету, заполняешь, подписываешь – и все! Конечно, не совсем все – тебе еще напоминают, что каждый номер твоей газеты желательно присылать туда же, в Национальную библиотеку. И тут уж действительно – все!

Когда автор начал издавать газету находящегося в Вильнюсе Европейского гуманитарного университета под скромным названием «EHU Times», существующую и сегодня в электронном виде, все именно так и происходило. И никаких тебе министерств информации…

Не лыком шиты…

Правда, и мы не только лыком шиты. Например, в части утверждения саморегулирования СМИ на основе кодексов профессиональной этики минувшие годы были достаточно сложными. Но в то же время, как мне кажется, и достаточно плодотворными. Даже при том, что, как известно, в Беларуси два основных журналистских сообщества – Белорусский союз журналистов, объединяющий представителей государственных СМИ, и Белорусская ассоциация журналистов, которая состоит в основном из журналистов негосударственных изданий. А значит, была и есть реальная опасность оказаться вовлеченными в политические интриги, выяснения отношений, построенных в том числе на борьбе амбиций, и, таким образом, превратиться в чье-то орудие пропаганды – ни больше, ни меньше.

Мне кажется, пока во всяком случае нам удается удерживаться от этого. И Комиссия по этике в минувшие годы занималась, как правило, не политическими «разборками», а, как ей и полагается, нарушениями профессиональной этики в строгом соответствии с Кодексом журналистской этики БАЖ и Декларацией принципов профессиональной этики.

Всего за минувшие восемь лет рассмотрено более 80 заявлений – по большинству приняты отдельные решения. Все они опубликованы и широко обсуждались в профессиональном сообществе. Ни одно из них не только не опровергнуто, но и не обжаловано.

Часть конфликтов удалось разрешить, не доводя до рассмотрения на Комиссии. Что само по себе хорошо – иногда ведь бывает, что худой мир действительно лучше доброй ссоры.

Насколько я знаю, литовская Комиссия рассматривает значительно большее количество заявлений – около сотни в год. Не буду сравнивать цифры… Хочу только сказать, что восемь лет назад, в первые два года существования нашей Комиссии, обращение было вообще только одно. Потом количество выросло до 15–20 в год. Последние полтора года их стало меньше. Тешу себя надеждой: это произошло потому, что в отношении определенных проблем Комиссией были поставлены выразительные точки. И сомнений в том, как себя следует вести в этих ситуациях, уже не возникает.

Членами Комиссии проведена немалая работа по популяризации, внедрению в практику этических принципов и стандартов, основ саморегулирования СМИ. Мы участвовали в совместной программе с БСЖ и экспертами из Швеции, выступали с публичными лекциями перед коллегами из Бреста, Могилева, Витебска, Гродно, Гомеля, Лунинца, Глубокого и иных городов Беларуси, а также перед студентами ЕГУ в Вильнюсе. Здесь же приходилось выступать перед активом Союза журналистов Литвы и на ряде мероприятий с участием коллег из европейских стран.

Опубликовано немалое количество статей по проблемам профессиональной этики в журнале Белорусской ассоциации журналистов «Абажур», в ежегодно издающейся «Настольной книге по медийному саморегулированию» российской Коллегии по жалобам на прессу, журнале профессионального сообщества провинции Эмилия Романья на севере Италии и иных средствах массовой информации. Разработан и читается перед студентами ЕГУ дневного и заочного отделений курс «Профессиональная этика журналиста»;

Издательство Европейского гуманитарного университета в 2014 году издало мой учебник «Профессиональная этика журналиста», в большой степени построенный на кейсах работы комиссии. Состоялись его презентации у нас в стране и за рубежом, он переведен на итальянский язык.

Как результат – сам факт существования профессиональной этики и некоторые представления о ней укрепились в сознании членов журналистского сообщества. Это пока еще не личностные предпочтения каждого, но уже не подвергаемые сомнению (во всяком случае открыто) моральные ориентиры. Правда, с приоритетностью стоящих перед профессиональным сообществом этических проблем еще только предстоит разбираться.

Приоритеты

За последний год в БАЖ было предпринято несколько попыток оценить отношение коллег по профессиональному сообществу к наиболее актуальным стандартам профессиональной этики. Одна из них опрос, проведенный по инициативе Комиссии в части внесения изменений в Кодекс журналистской этики. Тогда всем членам БАЖ по электронной почте были разосланы варианты изменений и вопросы к ним.

Подавляющее большинство (более 90%) тех, кто ответил на вопросы, заявили, что изменения нужны, что с предложенным вариантом согласны, что их нужно вносить не отдельным документом, а в уже действующий Кодекс. Что профессионалы должны руководствоваться этическими принципами и в социальных сетях тоже…

Правда, количество респондентов, пожелавших принять участие в опросе, составило, примерно, ¹/₂₅ часть членов организации, то есть катастрофически мало.

И был еще один опрос, совсем недавно проведенный офисом БАЖ с целью выяснить, какие нарушения профессиональной этики встречаются наиболее часто. Активность коллег, к сожалению, также оказалась невысокой.

Но даже и на этой не очень прочной основе появилась возможность выяснить, какие нарушения коллеги по сообществу считают наиболее актуальными, на что чаще всего жалуются они же, а также читатели и посетители сайтов. И, следовательно, на что нужно обращать больше внимания.

…По результатам опроса, проведенного офисом БАЖ, наиболее актуальным нарушением профессиональной этики коллеги при рассмотрении конфликта (а конфликт в том или ином виде, как известно, присутствует в наших материалах почти всегда) посчитали поддержку автором одной из сторон. При этом авторы не дают слова другой стороне — той, которую не поддерживают. В ходе поездок с лекциями по регионам мне довелось убедиться, что действительно многие из нас считают это нормальным. Проще говоря, по мнению многих, «… нужно становиться на одну из сторон и “мочить оппонентов”». Что, правда, ни в какие этические ворота уже не лезет…

Но рассмотрение практики работы Комиссии показывает: больше всего жалоб было на точность информации и соответственно правдивость аргументов. Далеко не все, как требует Кодекс журналистской этики БАЖ, стремятся «…к максимальной точности информации». И что уж говорить о необходимости (там же) «…аргументировать утверждения фактами, достоверность которых может быть проверена»! С этим вообще очень сложно.

Выходит, как ни печально это признавать, во времена мгновенной журналистики коллеги очень часто не обременяют себя трудоемкой работой по поиску фактов, проверке их на надежность и достоверность. И не рвутся быть пусть последними, но правыми. Зато очень часто ничего не имеют против того, чтобы быть первыми – пусть даже и за счет ложной информации. Это – проблема и проблема большая.

Далее, по мнению коллег, согласно опросу БАЖ, на втором месте в числе нарушений — перепечатка материалов без ссылок, грубо говоря, воровство контента. Разговоров на эту тему у нас много. Но по практике работы Комиссии проблемы воровства контента как бы и не существует. За последние восемь с лишним лет было только два заявления с жалобами. Почти как в Литве, где, по утверждению госпожи Вайвы Жукене, председателя тамошней Комиссии по этике общественной информации, такой проблемы уже нет.

Хотя у нас, считают коллеги, есть! Но, повторюсь, если судить по количеству жалоб, поступивших в Комиссию, проблемы словно не существует. Такая вот странная ситуация.

Таким образом, приходится признать, что важнейшая насущная проблема — точность информации и соответственно правдивость аргументов — судя по результатам опроса, присутствует где-то на одном из последних мест. Следовательно, заниматься ей вроде бы и незачем… И мы не занимаемся. Отсюда можно сделать вывод и о качестве наших публикаций.

Далее

По результатам опроса почти в равных долях речь идет о получении информации законным и этичным путем, культуре диалога, неуважительном отношении к жертвам насилия, неудовлетворительной работе с источниками информации…

Кстати говоря, в этом отношении мне кажется, что в Кодексе БАЖ (как, впрочем, и в большинстве других национальных Кодексов профессиональной этики) работе с источниками информации уделено недостаточно внимания. В этой части мне лично очень нравится статья 3.2 Кодекса журналистской этики Эстонии: «Журналисты не вправе злоупотреблять доверием людей, не имеющих опыта общения с представителями СМИ. До начала беседы с людьми журналисты обязаны разъяснять им возможные последствия их заявлений»…

По утверждению литовских коллег, что-то в этом роде есть и в их Кодексе, в который в 2015 году внесены изменения. Но в нашем Кодексе БАЖ о таких «тонкостях» речи не идет. Мы заботимся только о том, чтобы сохранять в тайне источники конфиденциальной информации: не называем тех, кто специально об этом просит. Но те, кто «…не имеет опыта общения с представителями СМИ» и не руководствуется реалистичным правилом «Кто его дурака знает, что он потом там напишет», не просят специально не называть их фамилии и место работы. И как правило, не заботятся о «возможных последствиях их заявлений»… Им, бывает, приходится худо. Такого рода примеры Комиссии рассматривать приходилось.

Сходства и отличия

Одно из основных отличий между нами, литовскими и большинством европейских коллег заключается в том, что деятельность органов саморегулирования у нас не прописана законодательно. В статье 4 Закона о СМИ лишь говорится: «Журналисты средств массовой информации в своей деятельности должны неукоснительно соблюдать нормы профессиональной этики и общепринятые нормы морали». Что это за нормы, какие они, где они прописаны, на что имеют и на что не имеют право органы саморегулирования – все это тайна, покрытая мраком. А значит, каждый толкует проблему так, как сам считает нужным.

С одной стороны, это дает больше самостоятельности. И мы действительно чуть меньше зависим от капризов власти. С другой – наши экспертные заключения, например, не имеют значения для судов. Правда, коллеги из БСЖ утверждают, что к ним суды обращаются за экспертными заключениями и даже принимают их во внимание. Но к нам суды не обращаются. Были эпизоды, когда в известном деле Анджея Почобута, а также брестского предпринимателя Валентина Дандорфа были подготовлены наши заключения, которые могли бы повлиять на решения судов. Но они воспринимались не как мнения авторитетных экспертов, а всего лишь как ни к чему не обязывающие мнения общественной организации.

Но в Литве, как и во многих европейских странах, деятельность органов саморегулирования четко прописана в Законе об общественной информации, то есть присутствует то, что в теории называется «законодательный каркас». Таким образом, реально существует система, сформулированная на уровне государственной власти. Сюда включены:

– министерство культуры как уполномоченный орган правительства;

– Комиссия по этике информирования общества;

– Комиссия по радио и телевидению;

– инспектор по журналистской этике.

Существенно: во-первых, принятый в 1996 году Закон об общественной информации закрепляет систему саморегулирования СМИ. Во-вторых, устанавливает функции органов саморегулирования, порядок формирования органов саморегулирования, порядок финансирования органов саморегулирования. Важно и первое, и второе, но хотелось бы обратить внимание на третье. Поскольку в БАЖ (как, впрочем, и в БСЖ) все держится на честном слове председателя Комиссии, в поддержку этого честного слова не предусмотрено ни одной деноминированной копейки, то есть вся деятельность нашей Комиссии – сплошь бесплатная, но нервотрепка. Нервотрепка, но бесплатная…

В то время как бюджет Комиссии по этике информирования общества Литвы, со слов литовских коллег, составляет около 100 000 евро. Это узаконенные властью отчисления из годовых взносов за лицензии на трансляцию и (или) ретрансляцию, других полученных законными способами доходов. Это позволяет содержать определенный штат, вести организационную и издательскую деятельность.

Как видим, некоторая разница в положении органов саморегулирования наших и коллег из Литвы, некоторых других европейских стран здесь тоже есть. Хотя, как мне лично кажется, все эти дарованные властью прелести могут быть властью же в любой момент ликвидированы. Может быть я не прав, но, что бы наши коллеги ни говорили, это вынуждает не ссориться с теми, кто платит. Повторяю, возможно, я не прав…

Еще, на мой взгляд, очень важная штука. Как правило, органы саморегулирования представляют профессиональные сообщества и действуют от их имени. У нас в Беларуси это БАЖ и БСЖ — соответственно Комиссия по этике БАЖ и Комитет по этике БСЖ. 

В объединении, например, польских журналистов (существующем уже 70 лет) это Верховный суд журналистский, работающий в рамках своего сообщества.

Но влиятельная российская Коллегия по жалобам на прессу к российскому Союзу журналистов (как, впрочем, и к иным медийным сообществам) отношения не имеет. Зато в Литве Комиссия по этике информирования общества учреждена специализированной Ассоциацией, которая в свою очередь состоит из Союза журналистов Литвы, Общества журналистов Литвы, Ассоциации интернет-СМИ, Ассоциации Литовского радио и телевидения, Ассоциации регионального телевидения, Ассоциации кабельного телевидения Литвы, Национальной ассоциации издателей районных и городских газет. Другими словами, в Ассоциации, которая диктует общие стандарты профессиональной этики, представлены практически все структуры профессиональной деятельности. Что и дает возможность проведения более сбалансированной работы органов саморегулирования.

Еще одно, на мой взгляд, важное отличие: в большинстве европейских стран в органах саморегулирования примерно одинаковое количество журналистов и не журналистов. В Нидерландах из 16 членов Совета прессы 8 — не журналисты, в Норвегии — из 7 членов 3 не журналисты.

Зато у нас, как, впрочем, и в Литве, подавляющее большинство – профессионалы. Не удивительно, что в работе наших органов саморегулирования чем дальше, тем явственнее присутствует преимущественное лоббирование интересов коллег. Но функция этих органов (во всяком случае по теории и по европейской практике) заключается не только в этом, а в том, чтобы бороться за качественную журналистику. И если ради этой благой цели в каждом конкретном случае необходимо защищать журналиста, СМИ, источник информации, следует делать это решительно, невзирая на отношение властей. Но если нарушены этические стандарты и принципы, их следует защищать не менее, а может и более решительно, не смотря на амбиции коллег. Иного пути нет. Если, конечно, мы действительно за качественную журналистику.

…Я перечислил только наиболее важные, на мой взгляд, сходства и различия в работе органов саморегулирования наших стран. Можно было бы говорить и о мерах воздействия на нарушителей этических стандартов, сравнивать количество запретительных и рекомендательных статей в наших кодексах. Но объем одной статьи не позволяет уместить все, что хотелось бы по этому поводу сказать. Поэтому разговор продолжим.

Анатолий Гуляев,

председатель Комиссии по этике БАЖ,

доцент ЕГУ