• Актуальнае
  • Медыяправа
  • Карыснае
  • Кірункі і кампаніі
  • Агляды і маніторынгі
  • Рэкамендацыі па бяспецы калег

    Денис Дудинский: «Все мы оказались на Марсе. Нужно заново учиться строить свои же отношения»

    Как не развестись в эмиграции и стать для женщины героем, что делать с кризисом среднего возраста – «Салідарнасці» рассказал шоумен, исполнитель и журналист Денис Дудинский. Вместе с женой, телеведущей Катериной Раецкой, Денис два года назад экстренно покинул Беларусь.

     В вынужденной эмиграции немало пар распадается. Вот уже два года как вы с Катей уехали из Беларуси. Расскажи, как адаптация к новым реалиям влияла на семейную жизнь?

    – Закалка у нас была еще до 2020-го. Мы часто ездили дикарем в разные страшные страны. Африка, Южная и Центральная Америка – по 2–3 недели в достаточно стрессовых условиях.

    В Польшу ехали из Украины, где жили полгода, пока не началась война. А через несколько дней, оставив Катю в Варшаве, я вернулся обратно, уже в качестве военного репортера.

    Катя почти полгода одна решала вопросы своего и моего быта. Я вернулся в сентябре 22-го на все готовое.

    Эмиграция в любом случае стресс, даже для взрослого образованного человека. Как поведёт себя твоя социопсихология, даже в паре с любимым человеком, не знает никто.

    Возможно, ты проснёшься и вдруг поймёшь, что некогда любимый человек стал для тебя обузой и раздражителем. Это ужасно. Нужно совладать со своими внутренними драконами, раздирающими тебя на части, учитывая и точно такое же состояние человека, который рядом с тобой.

    «А помните, Денис Игоревич, как вы у нас на корпоративе сказали, что в юности хотели работать в КГБ?»

     Многим мужчинам, говорят, проще даётся эмиграция: кинул в чемодан трусы-носки, распаковал по приезде, устроился на работу и айда пить пиво пятничным вечером с такими же переехавшими друзьями-коллегами. А вот девочки – помимо рабочих моментов и налаживания быта – часто печалятся из-за оставшихся на Родине близких, соседей, любимой чашки и даже продавщицы у дома.

    – Да, всё так. Но у нас в семье два сильных человека. Каждый несёт ответственность и за другого, и за себя.

    Иногда у Кати пробивается девочка, бывали и слёзки, и грусть, и тоска. Если что-то случилось, мы это проговариваем. У нас нет такого: «Катя, что случилось?» – «Всё нормально!»

    Выслушав, другой спрашивает: «Что я могу сделать?» – «Иди погуляй». Я беру кофе, сигареты и на час ухожу гулять. Даю возможность побыть одной, посидеть под контрастным душем, полежать, уткнувшись в подушку, выплакаться – не знаю, что там происходило.

    Или «обними меня и полежи со мной».

    Но главное – полчаса-час, сколько надо, внимательно слушать и задавать вопросы, проясняя проблему.    

    Я же воспринимаю ситуацию, как затянувшуюся командировку или затянувшийся трип в Перу. Всё своё ношу с собой. Меня из одного места переместили в другое – живём дальше.

    Нужно философски к этому относиться. Мы можем вернуться в Беларусь? Не можем. Всё – создаём свой мир здесь.

    Можно, конечно, вернуться, при условии, что выступишь по телевидению и скажешь, какая власть молодец. Разумеется, ты на такое никогда не пойдёшь. Но где-то в подсознании этот жучок может дёргать: «Ну есть же такая возможность!»

    Нет, возможности нет. Ни на какую коммуникацию с нынешней беларусской властью я не пойду, даже не трогайте меня, товарищи ябатьки.

    Хотя предложений была куча. Писали: «Денис, может быть, стоит всё-таки пересмотреть… Возвращайтесь, сделаем всё возможное, чтобы максимально комфортно, безопасно».

     Писали анонимы?

    – Да, люди «оттуда». Я понял, что это сотрудники госбезопасности, когда прочитал: «А помните, Денис Игоревич, как вы у нас на корпоративе сказали, что в юности хотели работать в КГБ? Никогда не поздно осуществить свою мечту». Такое вот писал мне в телеграме некто под ником Коба. Неоднократно.

    Или когда война началась: «Денис, ну что же вы! Мы за вас волнуемся, не рискуйте, вы нам нужны. Возвращайтесь».

    Я отвечал, что пусть юношеская мечта о работе в КГБ останется мечтой, не все мечты должны осуществляться. Не время сейчас, Родина в опасности.

    «Я уплываю мыслями в далёкие галактики, а Катя включает пылесос»

    – Что касается отношений, мы не ссоримся вообще. С Катей у нас никаких конфликтов и разногласий не было и нет.

     Звучит слишком категорично, читатели усмехнутся: «Ну и заливает!»

    – Нет, они есть, например, когда я возлежу в кресле и мыслями уплываю в далёкие галактики, рассуждая о структуризации Вселенной. А Катя включает пылесос.

    Или: «Блин, ну сколько раз я тебе говорила! Ты можешь в обуви не ходить?» А я мобильный забыл, не разуваться же на две минуты?

    Дальше всё зависит от настроения. Если оно пасмурное, могу и взбодриться: «Чтоо? Что ты на меня кричишь? Прекрати истерику!» А если настрой плюшевый, то будет иначе: «Бозе-бозе, что это котик мне тут мяукает?»

     Иногда бывают дни, когда девочке свет не мил: «даже Луну с неба не хочу…» Что тогда?

    – Хочется взбрыкнуть – я понимаю. Во-первых, ей, возможно, в данный момент еще хуже, чем мне.

    Во-вторых, я задаю себе вопрос: «А что мне даст, если я сейчас ей грубо отвечу?» Ничего. Проще пойти гулять вокруг дома.

    Молча оделся и выхожу. Катя за мной в прихожую: «Подожди, а куда ты?» Говорю: «Надо». – «Ну не уходи, пожалуйста. Ну всё, я уже всё». – «Я на 10 минут».

    Покупаю себе булочку или кофе под сигаретку и на лавочку – посмотреть на окна, где моя любимая жена в данный момент грустит обо мне.

    И вернуться. Но всё равно с высоко поднятой головой! Сразу не прощаю, дуюсь. Минут 5. Обнимаю, но при этом уточняю: «Я тебя обнимаю, но не с такой любовью, как час назад. Внутри ещё я несколько дистанцирован».

     Так и говоришь?

    – Дословно. Я ещё в образе. И не надо вот этих ваших девчачьих: котенька подошла, обняла, голову на грудь.

    Я тоже в ответ. «Я тебя обнимаю, но если ты посмотришь на моё лицо – я ещё там…»

    А потом раз – из спальни появляется хитрая мордочка: «А сейчас?» – «О, уже ближе к нашей полной всеобъемлющей любви» – «А покажи как! У тебя лицо ещё не такое».

    Мы всё равно саркастично, с иронией, это стараемся проговаривать. Юмор очень помогает. Выскочить взъерошенным из душа в труселях, танцевать перед женой под дурацкую задорную песню и при этом хохотать вдвоём. Такой элемент дурашливости всегда поддерживает.

    «Последние лет 10 не впасть в уныние помогает «Дудизм»

     Тебе через пару месяцев 50. Получается, кризис среднего возраста совпал с эмиграцией.

    – Лет 10 уже я практикую такое, что мои друзья-товарищи называют «Дудизм» – от Дудинского + буддизм. Я всегда спокоен, у меня всегда всё хорошо. Это не принцип идиота, а обоснованное структурирование моей жизни.

    Я получил от жизни всё, о чем мечтал в детстве. Работал на телевидении, пел на сцене, путешествовал и путешествую по свету. Посетил те самые страны, о которых рассказывал Жюль Верн.

    Сейчас сижу на лавочке, пью кофе, у меня реально всё хорошо, у моей жены, тьфу-тьфу, тоже всё хорошо. Хорошо со здоровьем, мы свободные люди в свободном мире, не вижу моментов, из-за которых стоит грустить, тосковать или уходить в депрессию.

    Осенняя тоска? Ну нет. Я люблю осень, люблю весну, лето и зиму. Люблю Польшу, люблю Гондурас, своих друзей, свою жену.  

     Звучит, офигительно. Как мантра, которую нужно повторять по утрам. Психологи про такое говорят «законтейнерованные эмоции». Много раз хорошо, потом птичка на плечо села – и всё как ляснет…

    – У меня правда всё хорошо, начиная с внутреннего эмоционального ощущения. Не знаю, благодарить Бога или генетику за то, что мне позволено так относиться к жизни.

    Друзья подтрунивают: «Ну, поделись, как оно в мире всё классно». Выслушивают, благодарят: «Ну спасибо, ты нас всех немножко полечил. А теперь – наливай (смеётся)».

    Один из моих любимых телеканалов – Galaxy. Там про планеты и чёрные дыры. И когда тебе, например, звонят с новостью, что тебя уволили или машину поцарапали, сразу паника: «А, у меня беда!» А потом смотришь Galaxy и понимаешь, какое это всё ерунда и мелкое.

    Хочется пожелать каждому иметь свой внутренний Galaxy.

     Можно услышать, что в Минске своё было жилье, работа, статус, родные. А здесь дикая аренда на чужую квартиру, чужой язык – всё чужое. И куча страхов – «что дальше?»

    – Да, вопросов много. Ну так и решай себе их спокойно. Почему они должны влиять на твоё внутреннее состояние и отношение к прекрасному дню? Пусть даже сейчас минус пять и снег. Работай, плати, снимай.

    Для меня это параллельные миры, в моей Вселенной они не пересекаются. Если я потеряю работу, меня ограбят, сгорит дом – разумеется, я буду грустить, злиться, но на моё внутреннее мироощущение это не повлияет никак.     

     Звучит так, будто ты с детства принимаешь антидепрессанты.

    – Нет, иногда вечером чувствуешь, как начинает подкатывать грусть-печаль-неудовлетворенность. Но я натренировал своего внутреннего Дениса, который говорит: «Так, ну-ка, надо из-за угла посмотреть, что это там надвигается, насколько оно там страшное?»

    Тихонечко, внутри себя, выглядываю из-за угла, и меня отпускает: «А, это просто серое облачко, пусть накатывает, не вопрос. Посидит денёк-другой и свалит. Не паникуем».

    А иногда выглянешь – там чёрная туча. И ты такой: «Нах-нах-нах!» Достаёшь свои внутренние резервы и гонишь эту тучу – «такое не пройдёт!»

    Не знаю, что за химия в моем организме срабатывает, но у меня получается! Я даже не касаюсь, не смотрю что это, из-за чего сейчас накатит. Не получается обойти – мысленно прыгаю в колодец: «Ничего не вижу, ничего не слышу!» Потом выглянул – а там снова солнце сияет.

    «Единственное, что у вас осталось из того, что было – человек, который рядом»

     А что насчет страхов остаться на улице или «а как я выживу тут на пенсии?»

    – К 50-ти годам обычно есть некая подушка безопасности. Плюс до условной пенсии мне ещё 10 лет – шикарный срок. Есть проекты, где я могу продолжать работать и в 70.

    Всё решаемо, если подходить с умом и позитивным настроем. Для этого нужно сегодня и день за днём сохранять не только себя, но и свою ячейку общества (улыбается).

    Самое важное – разговаривать. Задавать вопросы и, желательно, чтобы в разговоре в семье принимали участие оба. И даже если второй с кислой миной говорит, что «всё нормально» – не пытаться вытянуть из него всё и сразу.

    Тебе человек даёт понять: что-то случилось. Но что, сейчас он тебе говорить не хочет. Не надо хватать за грудки и трясти. Ну нет. Просто сиди.

    Через 15 минут тебе скажут, что «ты бесчувственный, ты же видишь, что у меня что-то плохо…» Только не надо в ответ: «Так я же 15 минут назад пытался!» Утопи в себе сейчас желание доминировать. Лучше: «Всё хорошо, бегу обнимать!» – «Хватит, убери свои руки» – «Хорошо-хорошо. Всё-всё».

    Пройдёт время, можно аккуратно пытаться выяснить, что это было. Тебе объяснят, что нужно тихонько сидеть в твоём углу. Тебе дадут знать, когда обнимать, когда лучше уйти, когда срочно бежать в магазин за персиком. Тогда всё бросать и бежать за персиком. Надо! Если хочешь видеть рядом с собой улыбающегося, обмазанного персиком котика. Сидит, грызёт персик, улыбается. Запивает молочком.

    Всё: «Ты – молодец! Ты – герой!»

     Катя одно время постила в инсте фотографии из кровати с просекко – мол, только это и спасает. Иногда уныние затягивает, в какой-то момент разговоры и обнимашки перестают работать. Не все мужчины такое выдерживают: «Раз так, кисни одна, а я пошёл спасать себя!» 

    – Я же не могу сейчас сказать всем этим мужчинам: «Не делай так никогда! Вы же любите друг друга!»

    Это там, в Минске, нам казалось «мы семья, душа в душу, всё отлично». Здесь совсем другая ситуация: вы оказались на Марсе. И здесь нужно учиться дышать иначе, добывать продукты иначе, другой язык, враги другие, друзья другие, климат другой.

    Единственное, что у вас осталось из того, что было – человек, который рядом. Так давайте отталкиваться от этого стабильного центра уже новой Вселенной.

    Надо в новых, совершенно других условиях, учиться жить. Мы все оказались в ситуации, в которой не были никогда. И нам тут и сейчас нужно заново, бережно, учиться строить свои же отношения.

    Читайте еще: 

    Мара Тамковіч: «Бацька быў для мяне ўзорам амбіцыі. Такой стыхійнай, жывой энергіяй»

    «Праз пару дзён мяне перастаюць заўважаць, і я пачынаю здымаць». Як французскі фатограф стаў летапісцам жыцця беларусаў у выгнанні

    6 лістапада Марына Золатава адзначае Дзень народзінаў. Трэці год за кратамі

    Самыя важныя навіны і матэрыялы ў нашым Тэлеграм-канале — падпісвайцеся!
    @bajmedia
    Найбольш чытанае
    Кожны чацвер мы дасылаем на электронную пошту магчымасці (гранты, вакансіі, конкурсы, стыпендыі), анонсы мерапрыемстваў (лекцыі, дыскусіі, прэзентацыі), а таксама самыя важныя навіны і тэндэнцыі ў свеце медыя.
    Падпісваючыся на рассылку, вы згаджаецеся з Палітыкай канфідэнцыйнасці