Дискуссии возникают регулярно

Спектр

Собственно говоря, и спектр-то не очень широк: те, кто помоложе, считают, что «нецензурная лексика оживляет текст», что « не нужно взбиваться на пьедестал и лишать себя человеческих проявлений», что « при наличии чувства меры» оно и ничего… Правда, попытки отождествлять «человеческие проявления» и русский мат представляются весьма спорными. А те, кто имеют чувство меры, его, как правило не используют. Но все же…

Те, кто постарше и, естественно, опытнее, считают, что журналист (если он, конечно, журналист!) всегда журналист и не должен опускаться до уровня маргиналов даже в социальных сетях.

А чем, по большому счету, социальные сети отличаются от СМИ? И там, и там размещается информация для массового читателя. Все остальное – регистрация или не регистрация, соответствие или не соответствие Законам о СМИ, уплата или не уплата налогов – уже потом.

Но в одном случае носителям массовой информации предлагается быть джентльменами и соблюдать выработанные веками приличия. А в другом, якобы, делать это совсем не обязательно. Но, как справедливо отмечала одна из героинь фильма «Приходи на меня посмотреть», нельзя же быть джентльменом пять минут! Тут уж так: или ты джентльмен и к тебе соответственно относятся, или уж нет – со всеми тогда вытекающими…

Правда, в одном из комментариев к упомянутому тексту содержится ссылка на рукописи автора, в которых русский мат составляет едва ли не основу всего текста. Да, такое бывает. О таких авторах говорят: они не ругаются, они разговаривают матом. И пишут.

Их личное дело, конечно. Стремление выделиться именно таким образом остается на их совести. Хотя, не об этом ли писал Борис Пастернак: «Позорно ничего не знача, быть притчей на устах у всех…»

Кстати, в части использования мата не они первые. Я мог бы привести известные в языкознании примеры берестяных грамот, в тексте которых присутствует обсценная лексика. Древнейшие известные образцы русского мата, например, в берестяных грамотах из Новгорода и Старой Руссы. Самый «интеллигентный» из них: в грамоте из Старой Руссы, датируемой XII веком, в конце записки от Радослава к Хотеславу с просьбой взять у торговца деньги есть фраза, смысл которой: «не выё.…йся», «будь как все».

Но с тех пор прошло 9 веков. И если в ХII веке, например, было нормальным обертывать ногу онучей и обувать ее в лапти, то сегодня кроме как на фольклорном фестивале такого не увидишь. Как писал когда-то Владимир Высоцкий:

Набедренный пояс из шкуры пантеры

О да, неприлично, согласен ей-ей!

Но так одевались все до нашей эры,

А до нашей эры им было видней…

Языки и стили

Со времен «набедренного пояса из шкуры пантеры» изменились технологии, стили письменной и устной речи. Возникли и развились иные представления о приличиях. Возникли такие понятия, как устная речь, язык художественной литературы и язык СМИ.

Поскольку социальные сети к художественной литературе отнести несколько сложно, то по формальным признакам ( информация, которая выкладывается в сеть для массового распространения) речь идет, все же, о массовой информации и языке средств массовой информации. А язык СМИ, как утверждает российская исследовательница Добросклонская Т. Г. в «Теории и методах медиалингвистики», понимается как «устойчивая внутриязыковая система, характеризующаяся определенным набором лингвостилистических свойств и признаков». То есть, в языке СМИ есть собственные ( «определенный набор») – нормы и правила.

Но дело даже не в них. Основная функция языка СМИ – донести до читателя, зрителя, посетителя сайтов точную, не искаженную, хорошо воспринимаемую информацию.

Но у языка художественной литературы, согласно всех источников, функция несколько иная: грубо говоря, донести жизнь во всех ее проявлениях, со всеми сопровождающими ее эмоциями. Здесь, наверное, обсценная лексика может быть интересна и полезна. Хотя… Классики русской литературы, которые, безусловно, обсценную лексику знали (и, по свидетельствам современников, в разговорной речи и сочинениях не для широкого распространения ею пользовались), оставляли ее на пороге литературы. Равно как широко известный персонаж телерекламы, сытно пообедав, уверенно расстается с вредными микробами из пищевых остатков.

…Мне помнится совсем недавняя дискуссия по поводу использования в СМИ «наркомовки» и «тарашкевицы». Автору пришлось активно участвовать в ней при обсуждении этой проблемы на нескольких заседаниях Рады Белсата. В конце концов, чаша весов склонилась в пользу «нарокомовки», все по той же простой причине: поскольку объективно немалая часть населения Беларуси «тарашкевицу» не воспринимает, следовательно не воспринимает и информацию на этом варианте родного языка. А все в языке СМИ, что мешает воспринимать информацию, должно быть из языка СМИ исключено. Первой перешла на наркомовку, помнится, «Наша Нива», за ней постепенно и со скрипом, но перешли и все остальные.

Логично: главное – донести информацию, не оскорбляя при этом собеседника.

Помогает ли мат донести информацию? Полагаю, что нет.

Вносит ли он некие позитивные эмоции, помогающие убедить собеседника (в устной речи), читателя (в языке СМИ)?

Уверен, что нет. Скорее он привносит элементы вербальной агрессии, исполняет некие защитно-оскорбительные функции. Ведь мат (в большинстве случаев…) есть не что иное, как сообщение об извращенных сексуальных действиях применительно к собственной матери или матери собеседника. Или пожелание собеседнику отправиться, как иногда говорят, в пеший эротический тур…

То есть, в любом случае оскорбление. То есть: оскорби первым и тогда ты, якобы, круче! Ты сильнее!

То есть, налицо примитивное желание не быть, а казаться. Потому что если ты действительно круче, тебе не нужно демонстрировать это при помощи методов вербальной агрессии.

Источники

Не могу не напомнить: бурное проникновение обсценной лексики вовсе не является результатом развития языка СМИ. Крупные российские исследователи русского языка В. Г. Костомаров и Н.С. Валгина – доценты МГУ, считают, что всякий наплыв жаргонизмов и слов близких к российскому мату всегда происходит во времена социальных потрясений. В течение XX века в 10–20‑е годы (1‑я мировая, гражданская война, две революции, результат — беспризорность, лагеря и тюрьмы); в 40–50‑х годах (Отечественная война, лагеря и тюрьмы, потом — крупная амнистия); в конце 80‑х и 90‑х годах (перестройка, развал СССР, этнические войны, лагеря и тюрьмы, амнистия).

То есть, большое количество людей воспринимает криминальную лексику во время войн и в учреждениях пенитенциарной системы, потом выходит с ней в общество, распространяя ее.

Потом, как правило, ситуация стабилизуется – язык СМИ тоже.

… А дискуссии о правомерности или неправомерности использования обсценной лексики возникают регулярно, с дистанцией в несколько десятков лет.