«Из министерства поступила вводная: на первой полосе писать о Лукашенко». Сотрудница госСМИ — о внутренней кухне редакции

«Поступила вводная: на первых полосах писать о деятельности Лукашенко»

В свое издание Ангелина (имя изменено) пришла по распределению. В конце учебного года она так и не определилась с местом, и газета подвернулась практически случайно. Издание ведомственное, но проблем с работой у девушки нет: называет свой случай довольно удачным вариантом распределения.

— Ожидание и реальность сошлись. Атмосфера в коллективе хорошая, не считая отдельных людей старой закалки, которые пытаются навязать свои правила и устои. Например, ты предлагаешь новую верстку или оригинальные темы, а все это забраковывается. А когда спрашиваешь, чем заменить, ответа нет, — рассказывает собеседница. — Но в целом здесь работать комфортно. Это не то издание, которое выпускается каждый день, где постоянно тысяча заданий. У нас все распределено, разве что за несколько дней перед выпуском номера нагрузки больше. Но мне нравится, что от меня не требуется многозадачности, работы вне офиса.

Когда Ангелина устраивалась на работу, особой проверки не было. Запрашивали характеристику из университета, но и здесь все прошло гладко. Хотя присутствие идеологии девушка замечает, особенно в последнее время.

— Так как мы ведомственное издание, есть большое влияние министерства. В начале августа оттуда поступила вводная: на первых полосах нужно писать о деятельности Лукашенко, министерств, международных событиях и прочем. Они посчитали, что мы слишком мало освещаем политическую жизнь, — рассказывает собеседница. — У нас сначала не было идеолога, и эту задачу выполняли сотрудники. Не то, чтобы мне нравилось заниматься подобным, но я хотя бы могла сама выбирать, что ставить. Старалась публиковать относительно нейтральные вещи, не затрагивая внутренние убеждения и не идти себе наперекор. Но почти сразу пришел человек, который стал отвечать за «правильность освещения», — мы этим больше не занимаемся, и слава богу.

Рассказывая о темах, девушка признается: с выбором есть трудности. Например, у газеты есть свой телеграм-канал, и когда там случайно появлялись упоминания «не о тех» людях — например, состоящих «не в том» объединении писателей или спортсменов — из министерства звонили напрямую директору с требованием их удалить.

— С текстами проще. Есть репортажи с мероприятий, интервью. Пытаются писать проблемные материалы. Сейчас у нас еще идет упор на регионы, чтобы поднимать подписку. Пишем про то, что происходит там: события, мероприятия, людей, — объясняет Ангелина. — Ну и бывает, прилетают задачи из министерства: осветить какое-то событие, взять определенное интервью.

С критикой своей отрасли в газете сложно, хотя девушка вспоминает: несколько раз за материалы директору «прилетало» пару ласковых сверху.

— С согласованием у нас спокойно, никто мозги не промывает. Просто говорят: «Ну вы же все понимаете, будьте осторожны». Не знаю, каких взглядов придерживается наш директор. Мне кажется, он прекрасно понимает, что происходит, но по какой-то причине работает у нас, — рассказывает девушка. — Газета в печать идет без проверки в министерстве, но проходит контроль главного редактора, замдиректора и директора. А вот соцсети мы ведем сами, без контроля руководства. Но пытаемся максимально нейтрализовать информацию, чтобы и директору не прилетало, и не идти наперекор себе.

Коллеги Ангелины — люди разных возрастов. Хотя молодежи тоже немало, но они стараются держаться обособленно. Это идея руководства: дать молодым людям возможность придумывать что-то новое без оглядки на старшее поколение.

«Голый оклад около 700 рублей»

— На самом деле то, что это госСМИ, чувствуется только по зарплате. Она здесь небольшая и зависит от того, сколько ты пишешь. У нас есть авторские гонорары, за счет которых живут большинство авторов. Голый оклад около 700 рублей, есть много надбавок и премий. У активно пишущих авторов иногда может выходить 1000 рублей гонораров.

— Но еще идеология чувствуется, когда отправляют на какое-то мероприятие. А там все эти «шишки», которые постоянно говорят, что можно, что нельзя. В остальном особо никто не трогает. Но чтобы я сидела в офисе и думала, как все плохо, — такого нет. Представлялось, что раз госСМИ, будут постоянные запреты, давление, пресечение любой инициативы. Но мои тексты особо не режут, а если и сокращают, то объясняют почему. Даже знаю, что некоторые у нас отстаивают свои тексты и доказывают, что правки не нужны.

Ангелина добавляет: в целом могла бы и дальше тут работать, если ситуация в стране не изменится или не уменьшат зарплаты.

— Мне очень повезло. По рассказам друзей и знакомых, у многих сплошные переработки, нет графика, высокие требования от руководства. Что будет дальше, сложно загадывать. Многое зависит от финансового вопроса: сейчас такая инфляция, что через какое-то время будем существовать, а не жить.

Читать ещё:

Боролась за мужа и оказалась в тюрьме. История Дарьи Лосик

Украінцы, нідэрландцы і літоўцы запусцілі радыё, якое мімікруе пад расійскае. А сярод вядоўцаў чуюцца і беларусы

Судзяць відэааператара Аляксандра Любенчука. Яму можа пагражаць да 7 гадоў зняволення