Как написать книгу: шесть советов от мастера пера Филипа Пулмана

19 октября в Британии выходит в свет первая книга новой трилогии английского писателя Филипа Пулмана — «Книга пыли». Одной из главных героинь новой книги вновь стала Лира Белаква — действующее лицо трилогии Пулмана «Темные начала», однако в новой книге ей всего шесть месяцев от роду.

«Книга пыли» вышла в свет в 71‑й день рождения писателя, который в расширенном интервью Би-би-си поделился секретами писательского мастерства.

Их, по его мнению, всего шесть.

1. Дайте возможность персонажам проявить себя

Это мистический процесс. Конечно, какая-то часть меня выдумывает их, но это не ощущается, как выдумка, это ощущается, как открытие.

В общем и целом, я сижу за своим письменным столом и тупо смотрю в стену до тех пор, пока ручка не начнет двигаться по бумаге в поисках лучшего слова.

Я не хочу напускать слишком много мистики, но это ощущается именно как открытие, а не как изобретение.

Как будто история уже существует, и мне надо найти самый лучший способ ее рассказать, а не придумать.

Это странное занятие, и я не очень уверен, как это происходит, но я и не хочу про него все знать. Мне нравится находиться в состоянии сомнения, неуверенности.

2. Истории есть всегда

После того как я завершил «Темные начала», я сразу почувствовал, что там на самом деле есть еще, что рассказать. История Лиры, которую я излагаю в «Темных началах» — там она подошла к концу, завершена.

Но всегда есть еще, что добавить. В конце той книги Лире только 12 лет, она будет расти, она станет взрослой.

С ней что-то будет происходить, и она что-то будет делать в своей жизни. И мне это было интересно. Где-то на кончике моего сознания, если можно так выразиться, боковым зрением я видел и других персонажей, которые меня стали интересовать.

И так, постепенно, я стал водить пером по бумаге, снова окунувшись в этот мир. Я написал [за это время] и много всего другого, но эта новая история стала такой явственной и такой интересной, и новые герои мне так понравились, что я просто не смог устоять.

3. Отсутствие уверенности — это нормально, только не слушайте музыку

Я никогда не думаю [о том, что написал], что это хорошо. Самое лучшее, что я думаю: «Ну ладно, это ничего».

Когда я пишу, я больше озабочен звуком, а не смыслом. Я понимаю, каков будет ритм очередного предложения, до того, как придут слова, которые в нем будут.

Это очень важный фактор в моем писательстве. Именно поэтому я не могу писать, когда играет музыка.

Некоторые писатели могут, но я не смог бы.

Тишина? Да. Пневматическая дрель? Прекрасно. Шум улицы? Нет проблем. Но музыка все убивает. Поэтому мне нужна тишина, чтобы я мог слышать ритм.

4. Стиль более важен, чем структура

Я более-менее знаю, куда все движется — но я не знаю, как это случится.

Что касается отсутствия структуры — она есть, но она приходит позже. Структуру некоторые рассматривают как нечто фундаментальное. Это не так.

Структура [книги] — это нечто надуманное. Что самое главное в книге — это ее тональность, голос рассказчика, и изменить это означает изменить каждое предложение.

Но структуру можно изменить в самый последний момент. Вы можете сказать: «Я начну с середины», или что-нибудь в этом роде. Так что структура есть, но она приходит позднее.

5. Возьмите любимую ручку

Я использую шариковую ручку и бумагу, изначально. Я так делаю, потому что знаю, что это работает — и у меня есть «счастливая» ручка. Это ручка Mont Blanc. Я пишу ею, потому что она идеальна по размеру и весу.

И это работает. Я написал ею несколько книг. Я теперь уже без нее не могу обойтись. Если бы она потерялась, не знаю, что бы я делал.

Так что это первое, что я делаю. А потом каждую главу или две я выкладываю в компьютер, поскольку это самое лучшее в мире изобретение для редактирования.

6. Пишите для себя

Когда вы пишете, вы должны доставить удовольствие себе, потому что поначалу никого ведь больше нет.

Но книга по существу не появляется на свет до тех пор, пока ее кто-нибудь не прочтет. Читатель — это очень важная часть этой операции, и люди станут читать те вещи, которые они хотят прочесть.

Я пишу для себя — я пишу для всех тех «себя», которых я прожил.

От первого «себя», какого я только помню, до «себя», который впервые заинтересовался рассказами и полюбил их слушать; до «себя», который появился здесь, в Оксфорде, 50 лет назад; до «себя», который был школьным учителем и рассказывал классу всякие истории.

Я пишу для себя — для всех них. И я счастлив, что у меня нашлась такая обширная аудитория. А аудитория, которая состоит и из взрослых, и из детей — лучшая из всех.

С Филипом Пулманом беседовали Лорен Тернер и Уилл Гомпетц