«Бюро»: После наших публикаций бизнесмены переписывают компании и удаляют профили в соцсетях

В конце прошлого года появилось новое белорусское медиа «Бюро» — проект, созданный командой журналистов-расследователей. Первая работа «Бюро» о реэкспорте элитных автомобилей вызвала бурю негодования на белорусско-европейской границе, а многие последующие материалы заставляли шевелиться как европейских, так и белорусских чиновников.

Сооснователь «Бюро Медиа» Александр Ярошевич. Фото из личного архива

Сооснователь «Бюро Медиа» Александр Ярошевич рассказал БАЖ, где расследователи ищут темы и героев, как собирать данные в условиях информационной блокады и почему журналисты боялись запускать новый проект.

«Реакция чиновников показывает, что мы попали в точку»

Фактически «Бюро» функционирует уже год: с декабря 2023 года. Александр подчеркивает, что вначале были серьезные опасения по поводу успеха проекта, в первую очередь из-за работы в эмиграции.

— Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают. У нас небольшая команда, ядро ​​которой — четыре журналиста, которые помимо непосредственной журналистской работы выполняют еще и административные задачи, занимаются фандрайзингом, общаются с донорами. Таким образом, этот костяк совмещает в себе различные функции. Честно говоря, я доволен тем, что мы сделали.

Подводя итог, могу перечислить достижения, которые мы имеем сейчас. За год мы выпустили двенадцать расследований, то есть ежемесячно публиковали эксклюзивную информацию. Помимо основных расследований мы делаем мини-расследования в формате новостей или небольших текстов. Мы выпустили около двадцати таких материалов.

Косвенным достижением Александр также называет реакцию белорусских властей: буквально через месяц работы издание приобрело статус экстремистского.

— Сейчас трудно найти СМИ без такого статуса, но тем не менее такая быстрая реакция чиновников свидетельствует о том, что мы все делаем правильно, попали в точку, пишем на болезненные темы.

Некоторые из наших расследований повлияли на реальную жизнь. Я имею в виду, прежде всего, реакцию европейских чиновников. Мы опубликовали несколько расследований об уклонении от санкций, и последовала соответствующая реакция со стороны европейских и американских чиновников.

Первоначальные опасения команды «Бюро» не оправдались — ежемесячный охват публикаций достигает 500 000 просмотров, включая репосты в других СМИ.

— Я очень рад, что большинство наших читателей — белорусы из Беларуси: несмотря на существующее давление, нам удается донести до людей внутри страны информацию о том, что происходит, о том, что власть пытается от нас скрыть.

Сайт «Бюро» заблокировали за 30 минут

Среди тем для расследований — не только обход санкций: команда «Бюро» активно следит за ситуацией в Беларуси и находит факты, скрытые от общественности. Так, рассказывает Александр, команда заинтересовалась Свято-Елисаветинским монастырем:

— О нем много писали как о «рассаднике русского мира в Беларуси». Мы решили посмотреть на эту организацию с экономической точки зрения и выяснили, что на самом деле это крупная бизнес-империя, которая недоплачивает налоги в бюджет, использует лазейки в законодательстве и выплачивает зарплату своим сотрудникам в конвертах.

Журналисты «Бюро» выяснили, как Свято-Елисаветинский женский монастырь зарабатывает миллионы по серым схемам и как эта деятельность связана с семейным окружением Лукашенко. Иллюстрация: buromedia.io

Еще у нас была история о частных школах в Беларуси: их было более 30, а после зачистки осталось всего несколько, — продолжает список тем собеседник. — Оставшиеся на рынке школы фактически так или иначе связанные с белорусским правительством, имеют, что называется, подвязки сверху.

После публикации о зарубежных поездках белорусского Красного Креста белорусские власти заблокировали сайт «Бюро Медиа» буквально через 30 минут.

— Мы выяснили, что эта организация, существующая за счет грантов иностранной помощи, живет роскошно: представители ездят в чрезвычайно дорогие командировки, снимают дорогие гостиничные номера, устанавливают себе высокие зарплаты в проектах, раздувают свой штат, чтобы использовать деньги.

«Власть реагирует самым простым образом: криминализирует нашу деятельность»

Журналисты «Бюро Медиа» также проводили расследования на международную тематику. Например, о белорусском бизнесе на оккупированных украинских территориях. А публикация о роскошных автомобилях, выигравшая в этом году конкурс «Вольнае слова», помимо прочего, вызвала бурю негодования на белорусско-европейской границе.

— Эти машины стали останавливать и поворачивать назад, фактически был запрещен реэкспорт из Беларуси в Россию. Дело в том, что до сих пор в законодательстве существовала лазейка: эти машины можно было ввозить в Беларусь, они не подпадали под санкции, а что касается РФ, то там они были запрещены. Этой лазейкой воспользовались белорусские компании, владельцы некоторых из них связаны с государством. Но этим летом это было прикрыто, ЕС ввел дополнительные санкции, гармонизировав ограничения в отношении РФ. Это последствия нашей публикации.

Также одно из расследований издания касалось поставок оборудования для производства микросхем для военной промышленности РФ. Его публикация привела к включению в санкционные списки США ряда компаний, которые помогали обойти ограничения.

Офшорные компании или недвижимость в Нью-Йорке: 8 полезных инструментов для отслеживания активов чиновников и бизнесменов

Александр говорит, что, с одной стороны, схемы обхода санкций схожи, но их выявление требует глубокой работы. В подобных расследованиях журналисты «Бюро» часто обращаются к своим европейским коллегам.

— Получается, что европейские чиновники частично реагируют на наши расследования. Но есть реакция и в Беларуси. Пусть это и не мегауровень, но мы видим, что после наших публикаций те же бизнесмены [которые фигурируют в расследованиях] из окружения Лукашенко переписывают свои компании на доверенные лица, удаляют свои профили в социальных сетях, скрывают информацию о себе.

Ну а власть реагирует самым простым образом: они, по сути, криминализируют нашу расследовательскую деятельность. В конце июля этого года мы узнали, что мы в международном розыске не только в Беларуси, но и в России: возбуждены уголовные дела.

Если чиновники в Европе шевелятся, принимают какие-то дополнительные меры, проводят проверки, пытаются реагировать, то белорусские власти просто оказывают давление на журналистов.

Александр Ярошевич, Ольга Алхименко и Алексей Карпека нашли свои имена в российской базе данных МВД

Люди делятся важной информацией, потому что видят несправедливость

Говоря о поиске материалов, Александр отмечает, что «Бюро» использует разные подходы, работающие в комплексе:

– Прежде всего, мы следим за повесткой дня, за тем, что происходит. Если взять, к примеру, историю о Свято-Елисаветинском монастыре, то в последнее время она была на слуху во многих местах, и мы решили копнуть глубже – и узнали довольно много об их деятельности. Часто, когда я делаю темы об обходе санкций, причиной может быть аномальная статистика внешней торговли.

Я просто вижу, что некоторые товары из Беларуси запретили поставлять в Европу, объемы поставок снизились, но вдруг продажи этих товаров из Казахстана и Киргизии в Европу выросли. Я тогда понимаю, что скорее всего компании фальсифицируют документы, чтобы сначала завезти свою продукцию в эти страны.

Или это могут быть финансовые корпоративные отчеты предприятий, например, зарубежных: на Кипре, в Британии. Бывает, что владельцами белорусских предприятий являются компании с Кипра, за которыми стоят белорусские бизнесмены. И можно узнать много интересного: кто является бенефициаром компании, какую деятельность они ведут. Ведь компании за рубежом обязаны публиковать подробные отчеты, контракты и информацию о клиентах.

«Даже паспорт человека не так информативен, как его профиль в Instagram». Инструменты и алгоритмы для расследователей

Журналисты-расследователи также изучают судебные документы или информацию из официальных реестров. Из них можно узнать, кто является владельцем компании, какие новые компании создаются и почему, — поясняет Александр.

В социальных сетях много информации:

— Мы следим за некоторыми людьми и видим, что они ведут роскошную жизнь в Дубае, покупают себе дорогие вещи. Возникает вопрос: откуда деньги. И получается, что они уже давно занимаются различными серыми схемами.

Другой источник — информаторы: люди, которые готовы поделиться важной информацией, потому что видят несправедливость. Существуют также сливы или утечки, как международные, так и локальные.

— Мы работали над некоторыми такими проектами, например, о дубайской недвижимости белорусов. Или о бизнесе серого кардинала Лукашенко Виктора Шеймана. Это была самая массовая утечка данных из оффшорного Pan­do­ra Papers (Pan­do­ra Papers — утечка почти 12 млн конфиденциальных документов в 2021 году — прим. ред.), но это было еще во времена, когда я работал в Белорусском расследовательском центре.

И, конечно, обычные наблюдения: следим за событиями, а по каким-то темам возникают вопросы, начинаем копать. Поводы для расследований можно взять из многих мест.

«В последнюю очередь обращаемся к герою за комментарием»

Александр подчеркивает, что, по его мнению, в расследованиях не бывает сложных или простых тем, а успех работы зависит, скорее, от опыта и узкой направленности журналиста:

– Каждый в нашей команде – специалист своего дела. Есть мои коллеги, которые обладают хорошими навыками осинта, то есть поиска информации в открытых источниках, я больше разбираюсь в каком-то офшоре или бизнесе, экономике. Поэтому мне легко найти что-то интересное в корпоративных отчетах. Некоторым это сложнее. Например, мне сложнее искать информацию в социальных сетях, а мои коллеги делают это на раз-два раза. Зависит от человека.

Информацию о роскошной жизни супружеской пары Сергея и Татьяны Аношко, близких к Шейману, журналисты нашли в соцсетях Татьяны

По мнению Александра Ярошевича, инструменты расследования работают наиболее эффективно, когда их используют комплексно.

— Когда у нас есть тема для работы, мы строим гипотезу, начинаем ее проверять: верна она или нет. Работаем по спирали, начиная издалека и двигаясь к герою расследования. Изучаем информацию в открытых источниках, используя осинт-методы, затем начинаем изучать отчеты компаний, финансовые показатели.

Была ли компания вовлечена в судебные процессы, что о ней известно, на кого подали в суд. Да, подали в суд на некоторых конкурентов – давайте поговорим с конкурентами, может быть, есть люди, обиженные на этого человека, надо их найти. А может быть, есть жертвы – мы с ними разговариваем.

Мы работаем с широким кругом людей. Мы ищем инсайдеров – партнеров конкретного человека, либо тех, кто работает с ним в одной компании, либо работали раньше, либо являются родственниками. И постепенно мы приближаемся к главному герою, чтобы собрать как можно больше информации. Чтобы мы знали как можно больше об объекте нашего исследования. Чтобы заранее знать, что он может ответить, когда мы зададим ему вопрос.

Наконец, обращаемся к объекту нашего расследования за комментарием, даем ему право на ответ.

«Мы работаем не хуже наших коллег из европейских стран»

Последние несколько лет объективно являются одними из самых сложных для белорусских медиа в целом. В то же время продолжают появляться журналистские расследования. Сейчас два медиа — «Бюро» и Белорусский расследовательский центр — регулярно публикуют подобные материалы.

Как проводить расследования, когда государство скрывает данные: Уроки из Беларуси

Александр Ярошевич считает, что отечественные журналистские расследования за последние годы качественно выросли:

— Здесь я бы выделил несколько факторов, которые повлияли на рост контента и его качество. Во-первых, с одной стороны, власти максимально скрывают от нас данные — они скрывают даже обычную статистику, которая раньше была в открытом доступе. Но, с другой стороны, становится больше людей, готовых поделиться конфиденциальной информацией.

Это, например, действующие чиновники. Некоторые из них перестали общаться после войны и после протестов, а есть те, кто, наоборот, начал делиться информацией. Или это бывшие чиновники, которые еще в 2020 году поддержали протестующих и присоединились к демократическому движению.

У нас были такие случаи, когда люди просто передавали нам официальные документы, на основании которых мы проводили расследования.

О деталях финансирования Белорусского Красного Креста «Бюро» узнало из отчета организации, который оказался в распоряжении расследователей. Иллюстрация: buromedia.io

Александр отмечает, что сейчас появился огромный массив данных от киберпартизан: белорусские активисты-хакеры взломали многие ресурсы. Сюда входят базы паспортов, базы данных ГАИ, МВД, пограничных переходов, базы данных Фонда социальной защиты и другие.

— Благодаря этим данным можно многое узнать об окружении Лукашенко и о нем самом. Знаю, что не только мы, но и коллеги из «Белсата» провели расследования на основании этой информации, фактически доказав, что владелец «Табакерки» Алексей Олексин, получив контроль над табачным рынком, передал службе безопасности Лукашенко около десятка дорогих автомобилей. По сути это взятка. Таких примеров можно привести довольно много.

Вторым важным фактором, влияющим на качество расследований, по мнению Ярошевича, является международное сотрудничество. Ранее белорусские журналисты-расследователи практически не сотрудничали с коллегами из других стран. Белорусский следственный центр переломил эту тенденцию:

— Когда мы проводили расследования и появлялись компании или люди из Литвы, Латвии, Германии, Чехии, Польши, Украины, мы сразу обращались к нашим коллегам из этих стран и предлагали им сотрудничество. Тогда расследования оказываются более глубокими, более резонансными.

Мне кажется, мы работаем не хуже, чем наши коллеги из европейских стран, — говорит Александр, отвечая на вопрос о качестве белорусской расследовательской журналистики. — Уровень хороший, можно обратиться к коллегам из Украины, Польши, Латвии, Германии — они скажут, что белорусские расследователи классные. По крайней мере, я слышал это не раз от своих коллег.