Запрет на профессию. Почему оставаться журналистом и редактором в Беларуси все сложнее?

На днях один из признанных экстремистских порталов Беларуси опубликовал вакансию редактора. Предложение интересное, но главное условие — кандидат не должен быть внутри страны.

И если бы это было единственное такое предложение на рынке. Буквально вчера коллега рассказала, как практически прошла собеседование на работу в одну из иностранных медийных компаний. Но в последний момент правила игры поменяли: на эту позицию больше не брали беларуску, которая продолжает оставаться в Беларуси. Говорят, по соображениям безопасности.

И в такой позиции есть здравый смысл. Но, но… Власти страны всеми возможными способами выдавливают свободное слово за пределы Беларуси. Внутри блокируют сайты и порталы, ликвидируются юрлица редакций, журналистов задерживают, судят, запугивают, в них стреляют, им ломают руки, им угрожают тайно или явно. Их «песочит» пропаганда, на них навешивают ярлыки и уголовные статьи. Никто из представителей независимых медиа не чувствует себя в безопасности.

Когда власти закрыли даже Белорусскую ассоциацию журналистов, когда выдавливают из страны правозащитников, когда адвокатов и на три дня не осталось, а законы давно не работают, только совершенно наивные люди могут думать, что их не заметят и за ними не придут. 

Но означает ли тот факт, что кто-то продолжает оставаться в Беларуси и хочет остаться в профессии, что эти люди — наивные дураки, или того хуже – сексоты (да, и такие мнения активно распространяются в медиасреде)? Нет, вовсе нет!

Право выбора – уехать, или остаться, уйти из профессии или продолжать в ней быть — есть (должно быть) у каждого. Каждый лично принимает для себя решение и оценивает степень риска. И даже если он чрезвычайно высок, часто находится немало аргументов, чтобы остаться. У кого-то — это пожилые родственники, у кого-то – дети с особыми потребностями, кто-то не имеет никакой подушки безопасности, а кто-то просто не хочет отдавать другим свою родину, свой дом, свои мечты. В конце концов есть и те, кто носит передачи в СИЗО. Они просто не могут оставить своих любимых и близких.

И эти люди живы, работоспособны и, главное, профессиональны. Они могут и хотят работать. Но все чаще слышат, что в их услугах не нуждаются. Что работать с ними небезопасно. Что, в конце концов, общение с ними продолжат только когда они покинут Беларусь.

Надо ли говорить, что такое положение дел несправедливо? Что это чистой воды стигматизация?

Помнится, лет шесть назад коллега из ДНР рассказывала, как нелегко ей было покинуть свой дом и как сложно потом было адаптироваться в Киеве. Местные неохотно сдавали квартиры, коллеги неохотно брали на работу. Она чувствовала себя потерянной и ненужной. Прошло время, коллега адаптировалась. И делает успешную карьеру. Но сколько таких журналистов оказались за бортом?

А сколько останутся в Беларуси? И ведь не только в ней! Останутся и уйдут из профессии десятки тех, кто сегодня не востребован. И по причине того, что фотограф, к примеру, нужен в стране, а когда он за ее пределами, его работа редакциям уже не так интересна. И по причине фрустрации и выгорания, усталости и неверия в то, что нашей профессией можно что-то изменить.

На сегодняшний день быть беларусским журналистом – как быть абсолютно беззащитным человеком, идущим по минному полю. И с этой точки зрения, конечно, заботиться о безопасности сотрудников — важная часть работы редакции и ее руководства. Но эта забота не должна приводить к сегрегации.

Тут, скорее, нужны новые протоколы игры. Нужно перенимать опыт мировых редакций, которые умеют организовать работу журналистов в «горячих» точках, имеют там своих информаторов, грамотно организуют каналы связи, проводят тренинги по цифровой и физической безопасности.

В конце концов, именно эти люди в полях позволяют редакциям делать эксклюзивные новости. В противном случае все уехавшие медиа будут выдавать одинаковую повестку и контент, либо уходить в аналитику и пространные рассуждения о том, когда все изменится.

Эту тенденцию уже сегодня можно наблюдать в ТГ-каналах многих медиа, которые один за одним распространяют одинаковый контент, к которому возникают вопросы и с точки зрения фактчекинга, и с точки зрения профессиональной этики и качества.

Конечно, год пандемии показал нам, как можно работать на удаленке: и с экспертами в зуме научились, и с информаторами через телеграм-боты. И может показаться, что делать журналистику сегодня вполне можно с Бали (главное, туда добраться). Но читатели, наша аудитория, рано или поздно они поймут, что их «на_бали». И тогда, конечно, можно будет приводить как аргументы тяжелую политическую ситуацию, небезопасные условия труда и прочее. Но когда эти самые читатели все еще живут в Беларуси, кажется, все эти аргументы уже не будут такими весомыми.

И да, поймите правильно: автор этих строк ни в коем случае не призывает всех срочно вернуться. Нет, быть в безопасности и иметь возможность спокойно спать ночью — базовая потребность. Но, пожалуйста, не нужно стигматизировать тех, кто остался. И где-то в перерывах между открытием новых хабов для журналистов за пределами страны, подумайте, как можно помочь тем, кто внутри. Словом или делом. Но лучше, конечно, делом.