Фотограф Павел Волков: Сейчас ценится не тема, а то, как вы снимаете, ваша искренность

К слову, Павел Волков вместе с белорусским фотографом Сергеем Балаем были кураторами образовательного курса ОО «БАЖ» «Фотоистория по пунктам».

— Павел, вы снимали белорусского паралимпийца Алексея Талая. Этот проект победил на международном конкурсе документальной фотографии Istan­bul Pho­to Awards. Когда выбирали тему и героя, предугадывали, что проект будет успешным?

— Алексей Талай, Сергей Манжос — большой фотопроект. Это герои жизнеутверждающих историй, это желание найти в большой проблеме положительные стороны. Сейчас я работаю с проблемными героями. Но это все то же — желание найти красивое, хорошее.

— Когда работаешь с уязвимыми людьми, как не скатиться в слезы и жалость?

— Нужно понять, что жалость для этих людей — губительна. Самое плохое, что можно с ними сделать — пожалеть. Нужно стремиться сохранять хладнокровие, хотя это не всегда удается, в том числе и мне. Но я старался не показать это ни герою, ни в фотографии. Это личное состояние, которое фотограф должен побороть.

— У вас есть проекты о субкультурах — фанаты, неонацисты, язычники — это продолжение темы сложных историй?

—  Это скорее исследование времени, того, что происходит в моей стране здесь и сейчас. Раз какая-то группа людей занимает определенную нишу в обществе, значит, это некий дух времени. Есть фанаты, которые дерутся, язычники, которые жгут огромные костры, современные православные, которые ходят в качалку и там же молятся…

— Какая ваша страна сейчас? Она вам интересна?

— Я убедился, что если проникнуться, то даже дом с твоими соседями будет интересен. А темы и истории есть везде, нужно только их найти. Я живу в России и считаю, что никто лучше меня не покажет мою страну.

Американец ее покажет по-американски, а я покажу ее по-русски.

— Вас задевает, когда приезжает условный американец и показывает вашу страну через призму своего восприятия? И, наверное, вы не всегда с этим видением согласны.

— Я не скажу, что всегда не согласен. Иногда я понимаю, что у этих людей есть чему поучиться, часто они снимают темы, которые лежали на поверхности, были явными. И тогда задумываешься, почему я этого не увидел?

Есть прекрасная история. Я тогда жил в Петербурге, было лето, проходило много несанкционированных митингов, в том числе митингов активистов ЛГБТ. Были стычки между представителями ЛГБТ и теми, кто против их протестов. Как правило, это «нацики».

У нас тогда гостил датский фотограф Мадс Ниссен. Он снял историю о угнетении ЛГБТ в России и в итоге выиграл World Press Pho­to. А мы после этого думали, как так получилось? Мы же видели это, знали об этом.  

А он увидел и снял. Этому можно только учиться, это хороший урок: порой мы не замечаем вещей, которые на поверхности.

Когда я начал снимать Алексея Талая, то вначале все ждал, что после моей публикации где-то всплывет похожий проект, и он будет круче моего. Потому что странно, что этот человек не засветился в СМИ где-то еще. Он такой яркий и кто-то точно должен был сделать что-то похожее. Но нет.

У Мінску з аншлагам адкрылася фотавыстава Punktum выпускнікоў адукацыйнага курса ГА «БАЖ»

Кому и как продавать работы — полезные советы от фотографа, который снимает для BBC

— Ваши герои охотно идут на контакт?

— Тех, с кем смог договориться, я снял. Что-то осталось за кадром. Все мы люди, все разные. Кто-то просто не любит фотографироваться.

Это из разряда отношений, когда вы пытаетесь с кем-то подружиться. Что-то проходит интуитивно. В первую очередь нужно быть честным. Рассказать, как и для чего ты снимаешь, показать свои работы. Когда я познакомился с Манжосом, он сразу предупредил, что его жена абсолютно не любит фотографов, поэтому мы можем снимать на прогулке, в спортзале, но не попадем к нему домой. Но все же в конце я пришел к нему в дом, и жена нормально отнеслась. Потому что прошло время, он ко мне привык, рассказывал жене, что есть такой фотограф Паша и иногда он со мной тусуется. Всю историю я где-то год  делал. Я был честен с ним, ничего не скрывал. Например, я был с ним в душевой спортзала, и сразу сказал, что сниму только то, что можно, какие-то ракурсы. С Сергеем Талаем были похожие съемки, я сразу предупреждал.

— Были случаи, когда герои обижались?

— Были. От этого никто не застрахован. Буквально недавно снимал для одного издания репортаж с участием женщины. Мы целый день с ней ходили, фотографировались. Я показал фотографии, а она написала, что это ужас и так нельзя снимать. Но я тоже не могу подстраиваться под каждого человека, иначе это будет фото на документы по заявкам. Я ответил, что это нормально и я не хотел её обидеть.

— В описании к материалу о неонацистах вы называете их националистами, почему вы ставите знак равно?

— То, что происходит сейчас в России не имеет отношения ни к Италии, ни к Германии начала прошлого века. Это люди, которые живут в России, они против кавказцев по определенным причинам и грамотно это объясняют. Они против яркой деятельности ЛГБТ, но они никого не призывают сжигать в печах. Российский национализм — это субкультура, которая родилась в определённое время и имеет основания. Изучая субкультуры, я задаюсь вопросом, а почему вообще они возникли. У национализма в России есть свои причины: Чеченские кампании, теракты в городах — это все было толчком к всплеску национализма.

— Современное общество опасно, агрессивно?

— Да. Любое общество опасно, другое дело есть ли факторы, способные это сдерживать.

Фотоистория о футбольных фанатах популярная, и перед Чемпионатом мира по футболу меня многие спрашивали, какой трэш ожидать. Но были сдерживающие факторы, правоохранительные органы работали усиленно, поэтому не было крупных столкновений. Другое дело, что это иногда было репрессивно по отношению к самим фанатам — некоторых из них буквально вынуждали брать отпуск и уезжать на это время из страны.

— Для вас миссия фотографа в чем?

— Я называю это human­i­ty pho­tog­ra­phy. Для меня важно показать некое созидание, не всегда это получается, но я стараюсь. Хотя у меня тоже были разные этапы — я менялся как фотограф, менялся в своих взглядах. Я все же верю, что фотография может внести некоторые изменения в мир, в ситуацию.

Все знают о фотографии Кевина Картера с умирающим ребенком и стервятником. После того, как кадр разошелся по миру, в регион поступило много гуманитрной помощи, внимание мира было привлечено к тогдашней проблемам голода и гражданской войны в Судане и в Африке в целом. Тогда в Африке работало много фотографов, они показывали эти ужасы войны, и фотографии находили людей, которые могут помочь.

— Если человек во время митинга пострадает, будете ему помогать или снимать?

— Буду помогать. Исключение случаи, когда я не буду знать, как действовать и будет очевидно, что лучше ждать медиков, чтобы не навредить. Человеческая жизнь всегда в приоритете.

— Вы упомянули о личных изменениях. Какие они?

— Раньше для меня в приоритете была визуальная составляющая, сейчас — смысловая.

Я предпочитаю, чтобы человек задумался, а не просто сказал “Вау, как здорово!”

— Почему вы стали фотографом?

— Как-то так затянуло. В семье много художников, я сам раньше рисовал. Потом попал в руки фотоаппарат, мне понравилось. Это было еще в школе, но тогда это было дорогое удовольствие, нужна пленка, а семья не всегда могла это позволить для меня. Нормальный фотоаппарат попал ко мне лет в двадцать. И я понял, что мне нравится ходить и снимать то, что я вижу вокруг: дома, небо, стены, тогда я еще боялся снимать людей… Со временем понял, что хочу чего-то большего, развивался.

Мы пытаемся втиснуть классические методы визуала в дигитальный мир. О чем спорят фоторедакторы медиа

— Боязнь людей — типичная черта начинающих фотографов. Как с этим справились?

— Я снимал что-то вокруг, в кадр попадали люди. Позже стал просить знакомых поснимать их портреты, прогулки. Кстати, есть взаимосвязь: когда ты боишься и снимаешь, сто процентов кто-то «наедет», а когда уверен в том, что делаешь, максимум просто поговоришь с человеком. Я не считаю, что снимать людей — это что-то плохое.

Когда вы спрашиваете у прохожего время, вы же не боитесь. Когда снимаете, вы тоже ничего плохого и неприличного не делаете, не переходите этическую грань. Вот рецепт убийства этого страха.

— В России фотограф может обеспечивать себя, работая только на фрилансе. Речь именно о работе с медиа.

— Я считаю, что с каждым годом ситуация сложнее, но у меня есть знакомые, которые так работают. Ты репортажник, делаешь классные фотоистории, но попутно ведь можно фотографировать роллы для ресторана, снимать свадьбы. Я раньше тоже снимал свадьбы, сейчас этого не делаю, просто потому, что не нравится. Могу пойти снять портреты, опять-таки что-то для ресторанов — люблю эксперименты со светом, но от этого я же не перестаю быть фотографам.

— У вас есть видение профессии фотографа лет через 10?

— Сейчас такая ситуация, что как бы не стало хуже. Состояние СМИ ухудшается, много проектов закрывается, гонорары урезаются. Хотелось бы, чтобы исправилось положение. С появлением интернета, онлайн-изданий упала цена работы фотографа. Но этот рынок еще не устоялся, сейчас только формируется некий формат, редакции перестраиваются.

— Чтобы вы посоветовали начинающим коллегам смотреть и читать, чтобы развиваться профессионально?

— Прежде всего нужно разобраться в себе, что ты хочешь снимать и для чего. Потому что все люди разные и преследуют разные цели. Я считаю, что нужно много смотреть, и даже не фотографии других авторов, а фильмы.

Для меня основной источник вдохновения, обучения — кинематограф. Потому что мы сразу получаем историю, визуальную работу, драматургию.

Книги тоже хорошо, но больше задействовано воображение, а в случае с кино это вырезанная реальность. Учиться нужно постоянно, но все должно быть обдуманно. Нужно понимать, куда ты идешь, для чего делаешь.

— Участие в фотоконкурсах для личностного роста, удовлетворения амбиций — важно и нужно?

— Для кого-то участие в конкурсах становится двигателем мотивации, а кто-то наоборот — циклится, делает проект именно под конкурс. Это плохо, человек в такой ситуации теряет свое авторство.

В первую очередь сейчас ценится не тема, что вы снимаете — уже ведь все снято, а то, как вы снимаете, ваша искренность.

Конкурсы часто загоняют в узкий фарватер, а человек ведь может чувствовать абсолютно иначе, но будет делать под заданные рамки. Это губительно.

***

Павел Волков. Российский фотограф, живет в Москве. Начинал работать как фрилансер фотоагенств Санкт Петербурга и Москвы.  Публиковался в изданиях Lens Blog — The New York Times, Der Spiegel, The Inter­na­tion­al New York Times, The Wash­ing­ton Post, Harper’s Mag­a­zine, Rolling Stones, takiedela.ru.

Фото автора

Абмеркаваць тэкст можна на старонцы ў FB

Падпісацца на наш Telegram-канал можна ТУТ